Эшафот для топ-модели - Страница 32

– У меня было гораздо меньше мужчин, чем у вашей знакомой, – возразила Энн. Но было заметно, как ее смутили слова собеседника.

– Количество не всегда означает качество. Зато у вас всегда было право выбора. А ей приходилось на начальном этапе часто поступаться и своими чувствами, и своими предпочтениями. Ей было гораздо труднее, чем вам.

– У меня не было ее тела и ее возможностей, – согласилась она, – и меня никто не насиловал. И криминальные авторитеты не возили меня с собой, как собачку. И мне не приходилось угождать боссам Голливуда или акулам нашего модельного бизнеса, чтобы стать их протеже. Я училась и работала, господин эксперт, и мне сложно представить себя на месте этой красавицы-графини. Мне, конечно, ее жалко, но боюсь, что такие карьеры слишком часто обрываются подобным образом.

– Вам не говорили, что вы слишком категоричны? – печально спросил Дронго.

– Вероятно, – согласилась она, немного успокаиваясь, – впрочем, это всегда спорный вопрос.

В этот момент в гостиную вошли Пуллен вместе с телохранителем. Алан Гуцуев взглянул на Дронго и сжал зубы. Было понятно, что присутствие эксперта не вызывает у него положительных эмоций. От Энн Дешанс не укрылось состояние Алана.

– Садитесь, – предложила она телохранителю, показывая на стул, – нам нужно с вами переговорить.

Глава десятая

Пуллен уселся рядом, готовый переводить ее вопросы.

– Вы говорите по-французски? – спросила следователь.

– Немного, – ответил Алан, выслушав вопрос, – но недостаточно, чтобы разговаривать. Понадобится переводчик, чтобы иногда мне помогать.

– Тогда поговорим через нашего переводчика, – предложила следователь. Она видела, как посмотрел на сидевшего в комнате эксперта Гуцуев, и решила, что будет лучше, если она сама переговорит с вызванным телохранителем.

– Вы давно знакомы с графиней Шарлеруа? – спросила следователь.

– Я работаю у нее уже несколько лет. Вам нужна более точная дата? С пятого сентября. – Он вспомнил год, когда пришел работать; на самом деле он говорил по-французски совсем неплохо.

– Похвальная память. Для вас это была новая ступень в карьере? Кем вы раньше работали?

– Руководителем службы безопасности в одном из известных домов моды…

– Почему вы оттуда ушли?

– Мне предложили индивидуальный контракт. И я решил уйти.

– Здесь вы получали больше?

– Почти столько же.

– Тогда почему ушли? Или там не было перспективы?

– Я не понял вашего вопроса, – сказал Алан.

– Она спрашивает о возможном карьерном росте, – пояснил Пуллен по-русски. Он сидел рядом с Дронго и переводил ему ответы Гуцуева. Было заметно, что это несколько раздражает самого Алана.

– Это я понял. На самом деле перспективы роста были. Но я решил уйти. Скажите, почему этот человек находится здесь? – не выдержал Алан, показав пальцем на Дронго.

– Он специальный эксперт Интерпола, – пояснила мадам Дешанс.

– Я знаю, кто он такой, – неприязненно произнес Гуцуев.

– В таком случае почему вы спрашиваете?

– Мне показалось, что он обычный ловелас, который лезет в кровать к богатой женщине, чтобы позабавиться и постараться что-то урвать, – нарочито оскорбительно сказал Гуцуев и с удовольствием услышал, как его слова переводит на русский язык Пуллен.

Дронго молча выслушал перевод, внешне не реагируя.

– Я прошу вас не оскорблять нашего эксперта, – предупредила Гуцуева следователь, – постарайтесь держать себя в рамках приличия.

– Я сказал правду, – упрямо возразил Алан, – вчера ночью этот тип был в апартаментах графини. Где я его лично видел. И в первую очередь вы должны допрашивать именно его, так как это он контактировал с погибшей в последнюю ночь перед ее смертью.

– Давайте по порядку, – предложила следователь, – сначала закончим с вашим переходом. Почему вы решились уйти с такого престижного места?

– Слишком нервная работа. Каждое дефиле было достаточно сложным. И не столько в плане обеспечения безопасности, сколько в плане защиты девушек от таких типов, как ваш эксперт. Когда на подиум выходят одновременно тридцать или сорок молодых красавиц, а в зале сидят похотливые старые козлы, то бывает сложно охранять молодых женщин от поползновений этих стариков.

Дронго и на этот раз не высказал своего возмущения. Хотя разница между Аланом, которому было почти сорок, и самим экспертом была не столь большая и Дронго никак не годился в старики, о которых он говорил. Энн взглянула на Дронго и, убедившись, что Пуллен переводит все правильно, еще раз сказала:

– Я вас второй раз предупреждаю. Перестаньте оскорблять сидящего здесь эксперта. Итак, вы перешли на работу к Ирине Малаевой и стали ее личным телохранителем?

– Да, – подтвердил Гуцуев.

– И вы повсюду ее сопровождали?

– Верно. Это входило в мои обязанности.

– И во время съемок в фильмах?

– Конечно. И во время всех поездок в Америку. Таковы были условия контракта.

– У нее были враги или недоброжелатели? Ей реально угрожала какая-нибудь опасность?

– Недоброжелатели есть у всех, – ответил Алан, – откровенных врагов я не замечал. Возможно, были. Но они себя никак не проявляли. Во всяком случае, при мне никаких особых эксцессов не было, если не считать двух случаев.

– Каких? – спросила следователь.

– В Нью-Йорке какой-то ненормальный попытался проникнуть в ее номер и стащить платье. Полицейские, которые его задержали, пояснили нам, что он был известным фетишистом.