Эшафот для топ-модели - Страница 19

– О чем вы говорите? – не понял Дронго.

– Я видел следователя, который поднялся наверх, – объяснил Брюлей, – и этот следователь – мой ученик. Очень толковый и знающий. Несмотря на свой относительно молодой возраст – следователю только тридцать семь, – он уже главный специалист по раскрытию особо тяжких преступлений. Между прочим, очень хорошо владеет английским и итальянским языками.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Я вас познакомлю, – пообещал комиссар, – может, мне удастся его уговорить взять тебя негласным помощником.

– Это запрещено законом. Как вы себе это представляете?

– Я же сказал тебе, что следователь владеет тремя языками, включая французский, – напомнил Брюлей, – но он не знает русского. А ты хорошо говоришь по-русски и сможешь помочь следователю в его расследовании. В качестве переводчика. Насколько я помню, в таких случаях разрешается привлекать переводчиков?

– Разрешается, – улыбнулся Дронго, – если следователь согласится.

– Это уже моя проблема, – сказал комиссар, – думаю, что мне удастся с ним договориться. К тому же комиссар полиции первого района, в котором мы сейчас находимся, Филипп Дельвенкур, – мой давний друг. Как видишь, никаких особых проблем у тебя не будет.

– Спасибо. И еще я забыл добавить в эту компанию ее мужа – графа Анри Шарлеруа, который вчера неожиданно приехал в Париж и из-за которого сорвалась моя возможная встреча с погибшей… Но то, что сейчас случилось… К этому невозможно привыкнуть, даже имея за плечами более сотни расследований подобных преступлений.

– Как ее убили?

– Ударили в шею. Видимо, ножом или другим острым предметом.

– И ты считаешь, что это мог быть мужчина?

– Не уверен. Такое убийство могла совершить и женщина. Я не смог увидеть характер ранений. Она лежала в коридоре. Видимо, там ее и настиг убийца. Я даже не сумел увидеть, в каком платье она была. А может, она вообще была в халате. Ее накрыли простыней.

– Почему ты думаешь, что она могла быть в халате?

– Незадолго до вашего прихода мы с ней разговаривали по телефону. Она мне позвонила сама.

– Значит, первым человеком, которого будут допрашивать, будешь именно ты, – хмыкнул комиссар, – и еще твои отпечатки пальцев. А вчера вы были в баре вместе?

– Сидели и разговаривали, – подтвердил Дронго.

– Тогда ты точно главный подозреваемый, – согласился Брюлей, – тебе очень повезло, что у тебя есть алиби и такой важный свидетель, как я. Хотя на месте убийцы, тем более такого опытного убийцы, как ты, я бы совершил преступление и сразу спустился вниз, чтобы встретиться с комиссаром и обеспечить себе абсолютное алиби.

– Не получается, – возразил Дронго, – ее убили совсем недавно. Несколько минут назад. И почти сразу нашли. А я с вами разговариваю уже достаточно давно. Не получается. Алиби у меня просто железное.

– Это хорошо, – кивнул Брюлей, – а теперь еще раз к халату. Почему она могла быть в халате?

– Она сказала, что у нее сейчас находится массажистка.

– Та самая, которая хотела от нее уйти?

– Да, – подтвердил Дронго.

– Что еще?

– Когда мы с вами разговаривали, мимо нас пробежала визажистка, с которой она работала. Но самой визажистки на этаже я не увидел. Получается, что убитая куда-то собиралась идти. Или с кем-то встречаться.

– Почему? Она не выходит без макияжа?

– Никогда. Даже в полночь, если ей нужно с кем-то встретиться. Она тоже вызывает визажистку. Не забывайте, что она была известной топ-моделью, и здесь, в Париже, повсюду ее фотографии. Она была легко узнаваемым человеком.

– Трудная жизнь у этих девочек, – сказал Брюлей, – сначала нужно пройти тысячу испытаний, чтобы оказаться на вершине. А потом приложить еще две тысячи усилий, чтобы удержаться на этой вершине.

– В любом виде творчества подобные истории не редкость, – задумчиво произнес Дронго, – разве легче стать известным музыкантом, певцом, писателем или художником? И еще труднее удерживать интерес к своей особе на протяжении многих лет. Сколько мы можем вспомнить «однодневок», которые вспыхивали и сразу гасли. Только очень немногие удерживаются на вершине в течение всей жизни. Это особое искусство приспособляемости.

– Она им не владела?

– По-моему, владела. Даже слишком. Вызывая ненависть у остальных. Представляю, как ей завидовали и ненавидели. Собственно, так бывает всегда.

– Что произошло вчера ночью между вами? – спросил комиссар. – Можешь мне более подробно рассказать или не хочешь?

– Конечно, могу. Я давал интервью журналистке, когда она спустилась вниз. Я не так самонадеян, но почти уверен, что она спустилась вниз намеренно, чтобы познакомиться со мной поближе. Ее телохранитель рассказывал обо мне какие-то невероятные истории. Сейчас, наверное, жалеет об этом. Мы довольно долго разговаривали, потом поднялись в ее номер. В этот момент позвонил ее продюсер и сообщил, что неожиданно приехал ее муж, с которым она разводится. Мы попрощались, и она вышла первой, в номер к своему продюсеру, который находился по соседству. Я ушел в свой номер, который находится в другом здании. Утром услышал, как нервничает ее муж. Он заявил продюсеру, что отказывается от вчерашних договоренностей и не подпишет мировое соглашение о разделе имущества. Насколько я понял – вчера они смогли о чем-то договориться. Тем же вечером она вызвала визажистку и снова с кем-то встретилась. А утром ее супруг поменял свое мнение и заявил, что не подпишет этого соглашения. Продюсер, естественно, очень нервничал. Ну и сегодня днем она мне сама позвонила. Как видите, ничего особенного у нас не было. Просто не успели.