Эшафот для топ-модели - Страница 23

– Вы остались в номере на ночь? – прямо спросила следователь.

– Нет.

– Вы хотите, чтобы я вам поверила? – недовольным голосом уточнила Энн Дешанс, – значит, вы познакомились в баре и потом поднялись наверх. И ничего между вами не было? Она была одной из самых красивых женщин среди всех топ-моделей, которые работают во Франции. И вы не захотели у нее остаться? Только не лгите, господин эксперт, это глупо.

– Я не лгу. Вы правы. Я хотел там остаться. Очень хотел. Но в тот момент, когда мое желание начало реализовываться, позвонил ее продюсер, который сообщил, что появился ее муж. И она решила пройти к продюсеру, чтобы переговорить со своим объявившимся супругом.

– И я должна вам верить?

– Вы можете проверить по минутам, – предложил Дронго, – вчера вечером здесь была журналистка, с которой я беседовал. Она подтвердит время, когда отсюда ушла. Бармен, который работал в баре, вспомнит, когда именно мы с Ириной Малаевой наслаждались коктейлем «Оскар». Потом мы поднялись наверх, и наверняка камеры зафиксировали этот момент с точностью до минуты. Можно также проверить звонки на мобильный и на городской телефоны, которые сделал продюсер примерно через несколько минут после нашего появления в ее номере. И свидетельские показания мужа и продюсера.

Он замолчал. Пуллен изумленно смотрел на него. Энн покачала головой.

– Вы всегда так обстоятельно готовитесь к разговору и можете предложить столько свидетелей? – спросила она.

– Когда речь идет о таких преступлениях – всегда, – ответил Дронго.

– Что между вами было? – снова упрямо спросила она. – Вы просто поднялись наверх и сразу ушли?

– Практически да. Я не люблю рассказывать подробности.

– Это как раз тот случай, когда вам нужно вспомнить все подробности, – сказала Энн, глядя ему в глаза, – и желательно по минутам.

– Ничего не было, – также упрямо ответил Дронго, не отводя глаз, – мы успели только поцеловаться, когда начались телефонные звонки.

– Значит, поцелуи были. – Энн подняла трубку и что-то спросила по-французски, явно уточняя время. Затем переспросила. Потом задала еще один вопрос. И положила трубку.

– Все правильно. На камерах зафиксировано время, когда вы вдвоем поднялись в ее номер. Мы взяли распечатки с телефонов. Мсье Аракелян позвонил ей из своего номера через семнадцать минут после того, как вы вошли в ее номер. Через семнадцать минут, господин эксперт.

– Это только подтверждает мои слова, – напомнил Дронго.

– Семнадцать минут, господин эксперт, – повторила Энн, – и все семнадцать минут вы беседовали и целовались. Не слишком ли долго?

Дронго пожал плечами.

– Простите, мадам Дешанс, но я не знал, что семнадцать минут – такой большой срок, что его может хватить на что-то еще, – сказал он не без иронии.

Пуллен, понимающий по-английски, снова усмехнулся. Энн смерила его ледяным взглядом и, взглянув на Дронго, процедила сквозь зубы:

– Оставьте ваши неуместные шутки, господин эксперт. За семнадцать минут можно многое успеть. Я еще раз спрашиваю: у вас была интимная связь с погибшей?

– Может, кто-то и успевает раздеться и сделать все за семнадцать минут, но для меня это слишком короткий срок, – разозлился Дронго, – возможно, во Франции привыкли все делать и в более короткие сроки, но я не француз. И графиня тоже не была француженкой, хотя и была замужем за бельгийским графом.

Пуллен, уже не сдерживаясь, расхохотался. Энн взглянула на него и неожиданно улыбнулась.

– Похоже, у вас своеобразное чувство юмора, господин Дронго, – сказала она более примирительным голосом.

– Мы теряем время, госпожа следователь, – напомнил Дронго, – нужно срочно выяснить, где был каждый из тех, кто сопровождал графиню в этой поездке. И начать нужно с человека, который живет в соседнем отеле и уже сейчас находится под плотным контролем сотрудников Интерпола.

– Откуда вы знаете? – встрепенулся Пуллен.

– Знаю. Я видел, как они за ним следят. Его нужно срочно сюда вызвать и допросить. Он может в любую минуту покинуть отель. Хотя я почти уверен, что он этого не сделает. Постарается понять, кому нужно было убивать его знакомую. Если это сделал не он сам.

– Тогда объясните, – потребовала следователь.

– У нас мало времени, – возразил Дронго, – срочно пошлите своих людей в соседний отель – «Мерис». А я поясню вам, почему считаю его одним из главных подозреваемых.

Энн вышла из комнаты. Через минуту она вернулась.

– Надеюсь, у вас есть более чем веские основания считать господина Тугутова одним из главных подозреваемых, – сказала она, усаживаясь на стул.

– Он находится под плотным контролем Интерпола, – повторил Дронго, – его телефоны прослушиваются. За ним ведут визуальное наблюдение. Он известный криминальный авторитет из России, который был в какой-то момент другом и покровителем Ирины Малаевой. И считал, что она должна ему пять миллионов долларов.

– Сколько? – переспросил Пуллен.

– Пять миллионов долларов. Насчет долларов могу ошибаться. Может, даже пять миллионов евро. Но сумма достаточно большая.

– Откуда вы знаете? – уточнила мадам Дешанс.

Дронго рассказал о разговоре в ресторане, который он услышал. Когда он закончил рассказывать, раздался телефонный звонок. Энн сняла трубку.

– Он сейчас придет сюда вместе со своим адвокатом, – пояснила она, – и учтите, господин эксперт, что мы не сможем ничего предъявить господину Тугутову. Подслушанный вами разговор в ресторане не может являться свидетельством его вины.