Эшафот для топ-модели - Страница 45

– Вы уже знаете, что здесь произошло? – уточнила мадам Дешанс.

– Да. Я все видел своими глазами. Несчастная женщина, – вздохнул Павел Леонидович.

– У нас мало времени, господин Рожкин, – неприязненно поморщилась следователь, – давайте по существу, без ненужных эмоций. Отвечайте более конкретно на мои вопросы. Вы знали, что Тугутов требует у графини большую сумму денег?

– Я был в курсе ее финансовых вопросов, – несколько уклончиво ответил Павел Леонидович.

– Речь шла о сумме в пять миллионов долларов?

– Речь шла о гораздо больших суммах, – пояснил юрист, – но на последнем этапе была озвучена именно эта сумма.

– Как вы считаете, кто мог желать смерти графини?

– Не знаю. Полагаю, что недоброжелателей хватало. Насколько я знаю, рядом с убитой находился сам господин Тугутов. И его сообщник.

– Откуда вы об этом знаете?

– Мне рассказал об этом мой помощник, – пояснил Павел Леонидович, – вы допрашивали его до меня, и я уверен, что он вам уже все рассказал. Наша визажистка Галина Данилова поднялась на этаж и обнаружила умирающую графиню, а рядом с ней Тугутова. И еще его сообщник пытался перекрыть ей дорогу. Тогда она оттуда сбежала и спряталась в номере у моего помощника. Странно, что вы меня еще раз спрашиваете об этом. Тимонин должен был вам все рассказать. Или вы спрашиваете, чтобы перепроверить наши показания?

– Отвечайте на вопросы, – осадила его следователь, – значит, вы считаете, что именно Тугутов убил графиню?

– А кто еще? – пожал плечами Павел Леонидович. – Понятно, что он был взбешен и решил таким страшным способом отомстить.

Энн взглянула на Дронго, приглашая его к участию в разговоре. И он понял ее взгляд.

– Простите, господин Рожкин, вы не считаете себя лично виноватым в том, что произошло? – уточнил он.

Юрист смерил его ледяным взглядом.

– Я вас не понимаю, – холодно сказал он, – что вы имеете в виду?

– Вчера ночью вы были в номере продюсера Аракеляна, когда вас туда пригласили, чтобы вы обсудили возможность договоренностей с графом Шарлеруа, – начал Дронго.

– Правильно. И мы обо всем договорились, – кивнул Рожкин.

– А потом графиня пошла встречаться с Тугутовым и пообещала выплатить все деньги, которые он требовал, – сказал Дронго.

– Возможно, – уклонился от прямого ответа юрист.

– Нам рассказал обо всем Аракелян, – устало сообщил Дронго, – ночью все произошло в такой последовательности. Сначала приехал граф, и Аракелян позвонил вам, чтобы вы пришли к нему обговорить все детали возможного мирового соглашения. Туда же пригласили и графиню. Вы смогли договориться, но ночью она ушла к Тугутову, где пообещала выплатить ему все деньги. Очевидно, она приняла такое решение после того, как узнала о щедром даре своего супруга. Она вернулась в свои апартаменты и сообщила об этом Аракеляну. А тот позвонил вам. Таким образом, о возможном соглашении графини и Тугутова, принятом ими ночью, знали только два человека. Вы и Левон Арташесович Аракелян. И кто-то из вас сообщил об этом графу Шарлеруа, который ворвался утром в отель и устроил скандал вашему продюсеру.

– Я не понимаю, почему вы мне об этом рассказываете? – мрачно спросил Павел Леонидович.

– Повторяю. Утром сюда пришел граф, который устроил скандал Аракеляну, – сказал Дронго, – и тогда получается, что единственным человеком, который мог сообщить эту информацию графу, были именно вы, господин Рожкин.

– Ну и что? Даже если это на самом деле так? Что здесь такого? Я не совершал никакого уголовного преступления. Сообщил мужу о возможном решении его супруги. Ведь она еще оставалась его супругой.

– Во Франции вас бы исключили из коллегии адвокатов за подобную аморальность, – сказал Дронго, – думаю, что и в России поступят так же. Я случайно слышал ваш разговор в «Кастильоне», куда вы пришли к Тугутову.

Павел Леонидович не вздрогнул. Он с любопытством взглянул на Дронго.

– Теперь понимаю. Вы тот самый эксперт, который ночью поднимался к Ирине в апартаменты. И вы мне еще смеете говорить об аморальности моего поведения? А вы сами себя считаете абсолютно нравственным человеком?

– Я никого не предавал в своей жизни, – возразил Дронго, – и тем более не пытался получить выгоду сразу с разных клиентов. Оставим моральную сторону дела. Вы понимаете, что Тугутов вернулся в отель в таком разгневанном состоянии именно потому, что вы передали информацию об их договоренностях графу, и именно поэтому Ирина Малаева решила поменять свое решение. И в какой-то мере вы причастны к тому, что Тугутов сейчас проходит как главный подозреваемый.

– Вы меня еще поссорите с Тугутовым, – усмехнулся Рожкин, – не нужно читать мне мораль, господин Дронго. Я работаю юристом уже много лет.

– Вам пора менять профессию, – убежденно произнес Дронго, – но вы правы, это ваше личное дело. Скажите, вы знали, что ваш помощник спрятал Данилову в своем номере?

– Знал. Он мне сразу сообщил об этом. Не нужно пытаться меня поймать на мелких неточностях. Я ведь понимаю, что Слава уже рассказал вам обо всем, и вы наверняка нашли в его номере Данилову и уже поговорили с ней. А ваше явное желание выгородить Тугутова, который, возможно, сам не убивал, но наверняка организовал это убийство, вызывает у меня просто смех. Может, вы тоже решили получить свои дивиденды? – цинично спросил Павел Леонидович.

– Гнусное свойство карликовых умов – приписывать свое духовное убожество другим, – процитировал Дронго, – так, кажется, сказал великий Бальзак.